Неплохой прохладный вечер будто приглашал расслабиться, отложив все заботы, и, казалось, ясное небо не предвещает ничего плохого. Впрочем, никто из котов ему не верил.
Лисичка ступила на чужую землю, настороженно озираясь по сторонам. Беспокоиться вроде как было не о чем, — в конце концов, если что случится, она не одна — но всё же напряжение не покинуло ученицу, пока та не оказалась на общей территории, пройдя по сухому бревну, на котором старалась не думать о воде внизу.
Примостившись где-то между котов своего племени, кошка расправила плечи и начала когда искоса, а когда и прямо рассматривать соседей, отмечая перемены в их облике и поведении. Порой хотелось склонить голову к кому-нибудь, переговорить, но Лисичка сравнительно легко останавливала себя — не время.
«Потом, когда предводители закончат свои речи...» — тут мысль прервалась. Рыжая спохватилась: — «Ах да, они же уже начали!»
Не ожидала она от Вранозвёзда, о жестокости которого не раз слышала, этой внезапной паузы и потерянного взгляда. Казалось, лидер Теней всегда должен держаться уверенно. Однако плохие новости заметно сгладили это впечатление: кошечка больше думала не о том, как они преподнесены, а об их сути. «Да, исчезнувший глашатай — уже что-то из ряда вон».
Слова о костях и вовсе заставили Лисичку опустить потемневший взгляд, нервно обвивая хвостом лапы, будто обороняясь от того, чему не могла дать объяснения.
Глава Речных — не поворачивался язык назвать их, как частенько бывало, рыбомордыми — говорил так убедительно и аргументированно, что ученица просто не могла не проникнуться речью, хотя испытывала противоречивые чувства. Ведь это — просьба нарушить Воинский закон, а в памяти ещё свежи родительские наставления о его огромной важности для всех котов Леса. Впрочем, сейчас всё не так, как было раньше, при создании тех «заповедей»: жизнь вынуждает племена идти на подобные шаги.
Так или иначе, справедливостью в понимании кошки было точно не слепое следование правилам, если оно принесёт кому-то страдания и, может, даже смерть. А справедливость эта в её слегка идеалистическом мировоззрении занимала далеко не последнее место.
Лисичка даже облегчённо выдохнула, когда предводитель Ветра согласился помочь соседям. Продлилось, однако, это приятное состояние недолго.
«Собаки!» — удивление с примесью испуга отразилось в округлившихся чёрных зрачках. Так же быстро оно сменилось чем-то, напоминающим злобу, но какую-то усталую, больше похожую на раздражение: — «Ну и что дальше? Давайте, скажите, что завтра в Лес придут лисы, послезавтра половину наших съедят барсуки, и в довершение всего начнётся потоп! Разве мы заслужили это? Если предки не могут помочь, почему хоть не предупредят?»
Эмоции последнего из говоривших, казалось, напоминали те, что испытывала ученица. Только вот разница была слишком велика: он — предводитель, который обращается ко всем племенам, он обязан хоть как-то держать в узде это бешенство, а рыжая кошечка — просто одна из многих, никто и не заметит, как её когти впились в утоптанную поколениями котов землю.
Лисичка, конечно, не имела права осуждать своего лидера, тем более в девять лун, но всё-таки почувствовала невольную досаду: ведь каждый видит, как сдали его нервы. А это подрывает авторитет племени.
«Он или не он крадёт учеников? И крадёт ли кто-то вообще?» — переключившись, ломала голову кошка, пока рассматривала сразу показавшегося каким-то подозрительным предводителя и подчинённых ему воинов. Не очень любила она таких вот спокойных, загадочно ухмыляющихся личностей — не понимала, чего от них можно ждать. — «Должны же быть какие-то доказательства, не на пустом ведь месте наш лидер так говорит и на него смотрит?»
Из всего последующего радовало лишь одно: Вранозвёзд вновь стал похож на самого себя и прекратил перепалку между Грозой и Ветром. Можно было наконец расслабиться и обсудить с кем-нибудь эту лавину новостей... или лучше отложить на потом, а сейчас отдохнуть?
