Многие могут обвинить Сирень в бесчувствии и холодности. Она редко улыбается, ей тяжело долго поддерживать разговор или вылизывать соотечественника, греясь в лучах вечернего солнышка... В общем, совершать все эти стандартные социальные действия. И не то, чтобы ей не хотелось - она просто не умеет всего этого. Вероятно, поэтому у Сирени нет и не было близки друзей - все в племени для нее на равных, она с трудом понимает, что такое привязанность и любовь, а в тех аспектах жизни, когда эти чувства в ней появлялись - они приносили только боль и разочарование, а посему были откинуты за ненадобностью.
Нельзя сказать, что кошке не хотелось бы всего этого - порой, наблюдая за своими соплеменниками, она ненадолго задерживается взглядом на влюбленных, или на матерях с котятами, или на смеющихся штукам друг друга друзьях, но для самой Сирени что-то подобное является чем-то недосягаемым и далеким. Она избрала свой путь, и сурово ему следует, в какой-то степени - это ее "зона комфорта", выйти за пределы которой ей тяжело и страшно. Да и кому это нужно? Она делает свою работу, и делает ее хорошо - это все, что требуется ей и ее племени.

Сирень рано осталась без матери, и, видимо, в этом корень всех ее проблем. Она была единственным котенком у уже престарелой королевы, которая сама в скором времени скончалась от зеленого кашля. Отец котенка предпочел остаться неизвестным. В племени была еще одна кормящая кошка, но в это суровое время она была совсем не рада появлению еще одного голодного рта, и согласилась выкормить Сиреньку исключительно под давлением целителя и предводителя племени. И ее можно было понять - из-за голода молока у приемной матери Сиреньки не хватало на троих собственных детенышей.
Сиреньке не дали умереть - и на этом все закончилось. Ласки от приемной матери и какой-либо особо любви со стороны других котов она никогда не испытывала. Ситуация усугубилась, когда двое приемных братьев котенка скончались от того же зеленого кашля - Сиренька была обвинена в том, что заразила их.
Не смотря на отсутствие душевной теплоты, Сиренька была наполнена жаждой жизни и любопытством. Ей было тяжело, поскольку рядом не было кого-то постоянного, кто бы отвечал на ее расспросы "что, как и почему?". Старейшины часто исполняли эту функцию, но иногда и у них ломили кости и не было настроения.
Когда Сиренька стала Сиренеглазкой, ей стало попроще - ее неуемная энергия наконец попала в нужное русло. Наставник не давал Сиренеглазке спуску, но ей это даже нравилось - не было времени на неприятные размышления, которые уже начинали приходить в юную голову подросшей кошечки. Во время тренировок Сиренеглазка получала то, чего ей не хватало - одобрение со стороны, а потому старалась больше, больше и еще больше. К тому же, тренироваться было куда проще, чем общаться со сверстниками - кошечка продолжала чувствовать себя в некоторой изоляции.
Без труда Сиренеглазка прошла все испытания и стала воительницей Сиренью, после чего дни потекли своим чередом, неотличимые один от другого, но это было даже к лучшему, ведь в постоянной кутерьме жизни не было места для сожалений и рефлексий.
Некоторое время назад, незадолго до того, как стать глашатой, Сирень окотилась. Невольно она практически повторила собственную историю - не пожелав назвать имя отца котят, и отказавшись от них как только они появились на свет. Нет, Сирень оставалась здоровой кошкой, она ощущала материнский инстинкт, и это решение далось ей не так просто, как казалось со стороны. Но Сирень считала, что она должна подчинятся голосу разума, во чтобы то не стало. А голос разума твердил, что она будет ужасной матерью, но зато может продолжать быть прекрасной воительницей.